7 апреля 1989 года…В отсеках подводной лодки К-278 («Комсомолец») бушевало пламя…То, что произошло дальше, по своей неожиданности и скоротечности весьма напоминает землетрясение. Кор¬пус подводной лодки содрогнулся от внутренних ударов . Это рвались, как сейчас полагают, запаянные банки с «регенерацией» — кислородовыделяющими пластина¬ми, которые горят даже в воде. Скорее всего, именно их воспламенение привело к тому, что прочный корпус прогорел на стыке гермопереборки (впрочем, последнее слово тут за Государственной комиссией) Так или иначе, но в оба кормовых отсека прорвалась вода. Затопление было стремительным, корма стала быстро погружаться, а нос — выходить из воды. На все про все оставались считанные минуты. Командир капитан 1 ранга Ванин ринулся с мостика в «низы», чтобы поторопить тех немногих, кто заканчивал свои дела в «штабном» отсеке Последним, кто видел его живым, был техник электронавигационного комплекса мичман Виктор Слюсаренко… Столкнулся с командиром. «Ты последний?» — спросил он. «Кажется, да». Но внизу, в трюме центрального поста, хлопотал у дизель-генератора командир электромеханического дивизиона капитан 3 ранга Анатолий Испенков.
Так же как командир покидает борт корабля последним, так и инженер-механик выходит последним из под палубных недр. Но чаще всего не выходит, а до последних секунд — как это было на «Новороссийске», на «Нахимове» и других кораблях — обеспечивает свет бегущим в многоярусных машинных лабиринтах. Так погиб и Анатолий Испенков, переведя жизнь свою в свет, безо всяких метафор.
Из всех эпизодов гибели «Комсомольца» именно подвиг капитана 3 ранга Анатолия Испенкова больнее всего впечатался в душу. Подменяя у дизель-генератора свалившегося без чувств матроса, офицер не покинул свой пост даже тогда, когда остался в прочном корпусе совершенно один. К нему бросился мичман-посыльный:
— Срочно на выход!
Испенков посмотрел на него с чисто белорусской невозмутимостью, надел поплотнее наушники-шумофоны и вернулся к грохотавшему дизелю. Погибавшему кораблю нужна была энергия, нужен был свет, чтобы все, кто застрял еще в его недрах, успели выбраться наверх. Испенков и сейчас лежит там, на нижней палубе затопленного третьего отсека тридцать лет длится его бессменная вахта.
Только что вернулся из Витебска, где тамошние моряки напомнили, что этот город – родина Анатолия Испенкова. И сводили в школу № 8, где учился Анатолий. А там памятная доска на стене и несколько стендов, посвященных ему в школьном музее. Земляки помнят. А мы?
7 апреля 1989 года…В отсеках подводной лодки К-278 («Комсомолец») бушевало пламя…То, что произошло дальше, по своей неожиданности и скоротечности весьма напоминает землетрясение. Кор¬пус подводной лодки содрогнулся от внутренних ударов . Это рвались, как сейчас полагают, запаянные банки с «регенерацией» — кислородовыделяющими пластина¬ми, которые горят даже в воде. Скорее всего, именно их воспламенение привело к тому, что прочный корпус прогорел на стыке гермопереборки (впрочем, последнее слово тут за Государственной комиссией) Так или иначе, но в оба кормовых отсека прорвалась вода. Затопление было стремительным, корма стала быстро погружаться, а нос — выходить из воды. На все про все оставались считанные минуты. Командир капитан 1 ранга Ванин ринулся с мостика в «низы», чтобы поторопить тех немногих, кто заканчивал свои дела в «штабном» отсеке Последним, кто видел его живым, был техник электронавигационного комплекса мичман Виктор Слюсаренко… Столкнулся с командиром. «Ты последний?» — спросил он. «Кажется, да». Но внизу, в трюме центрального поста, хлопотал у дизель-генератора командир электромеханического дивизиона капитан 3 ранга Анатолий Испенков.
Так же как командир покидает борт корабля последним, так и инженер-механик выходит последним из под палубных недр. Но чаще всего не выходит, а до последних секунд — как это было на «Новороссийске», на «Нахимове» и других кораблях — обеспечивает свет бегущим в многоярусных машинных лабиринтах. Так погиб и Анатолий Испенков, переведя жизнь свою в свет, безо всяких метафор.
Из всех эпизодов гибели «Комсомольца» именно подвиг капитана 3 ранга Анатолия Испенкова больнее всего впечатался в душу. Подменяя у дизель-генератора свалившегося без чувств матроса, офицер не покинул свой пост даже тогда, когда остался в прочном корпусе совершенно один. К нему бросился мичман-посыльный:
— Срочно на выход!
Испенков посмотрел на него с чисто белорусской невозмутимостью, надел поплотнее наушники-шумофоны и вернулся к грохотавшему дизелю. Погибавшему кораблю нужна была энергия, нужен был свет, чтобы все, кто застрял еще в его недрах, успели выбраться наверх. Испенков и сейчас лежит там, на нижней палубе затопленного третьего отсека тридцать лет длится его бессменная вахта.
Только что вернулся из Витебска, где тамошние моряки напомнили, что этот город – родина Анатолия Испенкова. И сводили в школу № 8, где учился Анатолий. А там памятная доска на стене и несколько стендов, посвященных ему в школьном музее. Земляки помнят. А мы?
Черкашин Николай Андреевич ©
