Байка в двух частях

Часть первая.  ЕРШИЛО

Командир БЧ-3, минно-торпедной боевой части, в миру «властелин торпед» старший лейтенант Симаков нежданно-негаданно, то есть досрочно, получил звание «капитан-лейтенант». Это прекрасное событие он встретил на сбор-походе, где наша подводная лодка стояла уже почти пятые сутки, готовясь к сдаче «задачи Л-1». Стояла в виду родного города Полярного, но без связи с берегом, а значит, с городом.

— Досрочное звание требует досрочного обмывания! – Заявил знаток флотских традиций штурман Клюворылов.

Все бы хорошо, но за пять дней оргпериода, алкогольные запасы друзей офицеров изрядно истощились, а магазин «Товары в бутылках», хоть и виден был в морской бинокль, тем не менее, оставался вне доступа.

— Может, как вернемся, так сразу и в «Ягодку»? – Предлагал виновник торжества.

— Это само собой! – Соглашался штурман. – Но это будет плановое обмывание. А досрочное звание – обмывается досрочно, то есть, идя навстречу пожеланиям товарищей, процедура состоится сразу же после вечернего чая. Товарищей, не считая Симакова, было столько, сколько ютилось их в тесноте каюты-четырехместки: штурман Клюворылов, связист (командир БЧ-4, нач РТС) лейтенант Орлов и начальник медицинской службы, он же «Док», капитан Патрикеев. Все трое горели желанием сегодня же провести старинный флотский ритуал обмывания звездочки. Проблема заключалась в том, что обмывать звездочку было практически нечем. Офицеры «поскребли по сусекам» и на общем столике выстроились: фляжка-«шильница», наполовину пустая или наполовину полная, но не более 200 граммов, рядом с ней встала бутылка пайкового вина «Каберне», осушенная кем-то на добрые две трети, доктор выставил скромный пузырек настойки коры дуба, для укрепления десен, а лейтенант Орлов смог влить в общий котел (в общий «пузырь») бутылочку тонизирующего напитка «Байкал».

— «Байкалом» хорошо «шило» разбавлять. – Оправдывался он. – Пузырьки газа резко повышают градус, хотя при разбавлении он, конечно, понижается.

Эту диалектику приняли весьма скептически. Тем не менее «шило» разбавили до водочной кондиции тоником, и получилось, как едко заметил штурман – «шилобайк» или «калошило». Стакан каберне, безусловно, облагородил коктейль. А когда туда добавили еще настойку дубовой коры, стало еще краше, при этом уровень «шилобайка» в стаканах вырос почти до «наркомовской нормы» в 150 граммов. Обращала на себя бурная реакция, которая пошла от соединения дубильных вещество с одной стороны и газированной смеси тонизирующих с выделением тепла и странного запаха. Но доктор, понюхав и испробовав кончиком языка новый пищевой продукт, разрешил к употреблению. Груз сомнений сразу свалился с души у всех участников торжества: под строгим медицинским наблюдением пьем – беды не будет. Да и сам доктор благословил:

— Это не денатурат, конечно, не деметил какой-нибудь, и не жидкость для протирания окон. Это многокомпонентный коктейль на здоровой спиртовой основе, полезный для укрепления десен.

— А у меня еще одеколон «Лаванда» есть! – Вспомнил вдруг Симаков.

— Одеколон отставить! – Веско распорядился руководитель церемонии. – Точнее оставить на черный день. Мало ли, сколько нам тут торчать еще придется? Вдали, так сказать, от дома своего…

— А закусь? – Во время поинтересовался Орлов.

С закуской тоже было не ахти. С вечернего чая все запаслись галетами «Арктика» и пайковыми 25-граммовыми шоколадками. Доктор выставил полбанки недососанной «сгущенки», а связист принес из рубки радиотелеграфиста большой жирный кактус, который понижал там воздействие вредных излучений. Кактус доктор очистил, порезал на дольки, дольки уложил на галеты, все это было политой сгущенкой и густо присыпано шоколадной крошкой. За сим, все, поздравив Симакова с четвертой звездочкой и пожелав ему так же досрочно стать капитаном 3 ранга, осушили свои стаканы. Тихо крякнули, закусили и все одобрили.

— Никогда такого не пил, никогда такого не ел! – Признался распорядитель церемонии.

Стали придумывать название для новоизобретенного коктейля.

— «Шилобайк» — велосипедом отдает. А «калошило» еще чем-то. Хотя, конечно, и колышет. – Рассуждал Клюворылов. – А что, если «байкальский ерш»?

— А в Байкале ерши водятся?

— Ну, вот мы же вывели…

— Тогда «байкальский ершило»!

— Годится. Принято. Утвердили! Ершило!

***

Часть вторая. ЗВЕЗДОЧКА-2

Через три дня после великого сидения в сбор-походе, капитан-лейтенант Симаков пригласил всех лодочных друзей в «Ягодку» для официальной церемонии обмыва звездочки. Все в черных тужурках, белых рубашках и галстуках собрались за большим столом рядом с эстрадой. Симакову, как положено, бросили в бокал шампанского офицерскую звездочку, которую тот, осушив фужер, должен был достать губами и предъявить сообществу. В самый патетический момент, когда губы уже хватали звездочку за лапки, вдруг рявкнул динамик, который только что включил музыкант. Симаков поперхнулся и звездочка, выскользнув изо рта, влетела в гортань. Симаков закашлялся, сел, глаза налились слезами… Тогда Клюворылов, понимая, что дорога каждая секунда, схватил новоиспеченного кап-лея за ноги и стал трясти вниз головой, как это делали кот Базилио и лиса Алиса, чтобы вытрясти из Буратино золотые монеты. Он тряс его истово, а чтобы случайно не ударить головой об пол, на половицы положили чью-то фуражку. Весь ресторан следил за странной процедурой обмывания звездочки. Но друзьям было не до смеха. В любой момент могло остановиться дыхание. Из тужурки вытряхнулось все, что было в карманах – рублевые монеты, ключи от сейфа, леденцы «Взлетные» (для маскировки «выхлопа»), водительские права, авторучка… Но проклятая звездочка прочно застряла в горле.

Позвонили своему лодочному врачу. Док оказался на дежурстве в госпитале. Он охнул: «Да тут без трахеотомии не обойтись!», схватил малый хирургический набор и немедленно ринулся на скорой помощи к «Ягодке». Однако каждая минута ожидания могла стать роковой…

    Подбежала официантка Варя, и, достав из кармашка пинцет, протянула Клюворылову.

— Может пригодиться?

Штурман посветил в рот Симакову лодочным фонариком и запустил туда пинцет. Все остальные держали страдальца за плечи.

— Вон она блестит, сволочь! Вижу… Щас подцеплю…

Но тут снова гаркнул динамик, в который кашлянул для проверки звука певец, и Клюворылов от неожиданности выпустил пинцет.

— Твою мать! Куда «шило», туда и пинцет… — Мрачно констатировал он. Все остолбенели, представив скопление металла в гортани минера. Но Симаков вдруг встал и широко улыбнулся:

— Спасибо! Полегчало! Дышу…

Пинцет вместе со звездочкой проскользнули вглубь желудка!

— На, запей! – Протянул ему стакан с «царской водкой» штурман. – Продезинфицируй!

Дезинфекция имела успех особенно под корочку хлеба.

— А как же мой пинцет? – Озаботилась всеобщая любимица официантка Варя.

— Не боись! Через три часа все выйдет. – Обнадежил ее Клюворылов. – Естественным путем.

— Выйдет?! Естественным? А как же я потом буду брови щипать таким пинцетом?

— Н-да… — Задумались все, представив себе пинцет, вышедший «естественным путем». Выход нашел все тот же Клюворылов. – Запиши стоимость пинцета в общий счет. Мы все оплатим.

— Да он же серебряный! Он мне от бабушки достался! – Горестно запричитала Варя.

Тогда спасенный, дважды виновник — торжества и ЧП – снял с галстука золотой зажим в виде подводной лодки и вручил ее Варе.

— Золото высшей пробы. Подарок от дедушки. А зажим я тебе отмою. Если выйдет, конечно…

На том и порешили. И вовремя. Потому что в ресторан ворвался лодочный док, осмотрел гортань пострадавшего и тут же увез «шпагоглотателя» в госпиталь на рентген. Пинцет и звездочка благополучно вышли наутро. После чего за Симаковым укрепилась кличка «Шпагоглотатель». А боцман, обсуждая это происшествие в курилке, справедливо заметил:

— У минера в брюхе и щеколда сгниет!