Дипломатическая байка
«Красивых женщин я успеваю только заметить. И ничего больше».
В.Черномырдин
После многомесячного боевого патрулирования (боевой службы) в Средиземном море подводная лодка Б-555 получила «добро» на заход в марокканский порт Касабланка. Зашли как раз в национальный праздник этой страны, и по такому случаю все офицеры советской подводной лодки были приглашены на раут к министру обороны Марокко. Среди прочих был и невольный герой этой истории инженер-механик командир боевой части 5 капитан-лейтенант Барышев. Холостяк. Член КПСС. Второй согерой – капитан 1 ранга Кузишин, командир бригады подводных лодок, старший на борту «Буки три пятерки», тоже член КПСС, но не холостяк.
Итак, салон министра обороны Марокко, фуршет, гости, дипломаты, дамы в вечерних нарядах, атташе разных стран… Наши офицеры, заинструктированные комбригом, замполитом и представителем советского посольства держатся в стороне от всех, кучкой, пробуя разные напитки, которые щедро подливают им чернокожие официанты в черных фраках. Больше всех надегустировался капитан-лейтенант Барышев, и стал поглядывать на стайку марокканских красавиц, жен марокканских моряков, которые пили шампанское своим дамским кружком. Одна из них – стройная гибкая, черногривая, ни дать, ни взять черная пантера, понравилась Барышеву необыкновенно. Он с удовольствием бы пригласил ее на танец, но никто не танцевал. Тогда он подошел поближе, чтобы выразить ей свое восхищение и в порыве чувств слегка похлопал черную пантеру ниже талии. Та метнула на него гневный взгляд, и тут же от группы марокканских офицеров отделился некий командор, который, придерживая кортик, решительным шагом направился к дерзецу, публично посягнувшему на честь жены. Перед глазами комбрига промелькнула вся цепь неминуемых событий: сейчас командор ударит механика кортиком, тот скорее всего перехватит руку, начнется кровавая драка, и где! — в резиденции министерства обороны! История попадет в печать, тут же доложат в Москву, в МИД, в главкомат ВМФ, главком пришлет гневную телеграмму, механика снимут с боевой службы и отправят в Союз, а его, капитана 1 ранга Кузишина, тоже снимут и отправят неизвестно куда… Обидно и то, что вся многолетняя работа наших дипломатов по приручению этой замечательной средиземноморской державы сейчас пойдет насмарку!
Надо было что-то делать! На все про все оставались секунды…
Капитан 1 ранга Кузишин был настоящим подводником и умел принимать правильные решения в условиях жесточайшего дефицита времени.
Он пересек боевой курс командора и заговорил с ним на международном, то бишь английском языке. Если правильно перевести на английский всё, что он сказал, соблюдая времена, падежи, местоимения, то получилось бы следующее:
— Сэр, я приношу извинение за бестактность моего офицера! Он это сделал, не зная обычаев страны пребывания. Мы только что вернулись из Хренландии (такую страну надо еще хорошо поискать на карте – прим. Авт.), и там принято выражать восхищение женской красотой легким похлопыванием по ее корме. Вероятно, он забыл, что находится не в Хренландии, а в Марокко, и здесь другие обычаи… Я приглашаю вас завтра на борт подводной лодки, где в вашем присутствии и в присутствии вашей жены лично отрублю ему пальцы на той руке, которой он коснулся вашей прекрасной жены.
Удовлетворенный командор кивнул и подошел к жене. Они о чем-то заговорили, но Кузишину уже было не до них. Он немедленно отправил механика на лодку, пообещав разобраться с ним завтра. А чтобы тот после продолжительной дегустации не сбился с курса, отправил с ним для подстраховки штурмана. Слава Богу, поединок командора с механиком не состоялся, инцидент был исчерпан, прием продолжался, как ни в чем не бывало. В конце раута, когда гости потянулись к выходу, к Кузишину подошел командор, ведя под руку свою «черную пантеру».
— Сэр, — сказал он, — благодарим вас за честь быть приглашенными на борт вашего корабля. Но моя жена и я, мы оба очень просим не отрубать пальцы вашему офицеру.
— Нет, нет! – Запротестовал комбриг. – Даже не просите. У нас так принято. Провинился – получай кулацкую пулю. Он будет наказан.
— В таком случае, мы не сможем посетить корабль, где так жестоко обращаются с людьми.
— Хорошо, я подумаю… — Сбавил обороты комбриг. — Я посоветуюсь с офицерами…
Он подошел к своим и спросил:
— Кто за то, чтобы поднять бокал и как можно выше за здоровье командора!
Все высоко подняли руки с бокалами. Кузишин обернулся к марокканцу:
— Мои офицеры поддержали вашу просьбу не отрубать виновнику пальцы.
Спутница командора благодарно прижала ладони к груди и произнесла по-русски:
— Спасибо!
На другой день в точно назначенный час командор с супругой появились у трапа подводной лодки. Комбриг встретил их лично, успев перед этим проинструктировав весь личный состав:
— У нас будет гостья. И если, не дай бог, кто-то протянет к ней свои ручонки, чистые и не очень, то будет иметь дело со мной и ее мужем! Вопросы есть?
— Разрешите вопрос? – Спросил минер. – А шекспировский Отелло был тоже марокканцем? Или мавром?
Комбриг не знал точно, но на всякий случай подтвердил:
— Именно марокканцем! И не забывайте, чем кончил Яго!
Кают-компания погрузилась в мрачное молчание. Офицеры уже полгода не видели даже женской тени, и вдруг такое морально-политическое испытание – визит черноокой смуглокожей пышногривой красавицы…
Обед прошел в теплой благостной атмосфере. Пили за дружбу между марокканским и советским народами, за женщин вообще и присутствующую даму, в частности, за тех, кто в море, и многое за что еще… Потом комбриг дал распоряжение механику провести гостей по лодке (кроме торпедного отсека). Механик повел супругов на экскурсию — из носа в корму, отчего те пришли в глубочайшее смятение при виде предельного аскетизма, в каком ютились герои-подводники. Больше всего поразил их дизельный отсек, где в дикой жаре раскаленного африканским солнцем корпуса, стоял густой дух соляра, кузбасслака, машинного масла и выхлопных газов. Механик, не сводя глаз с «черной пантеры», увлеченно повествовал о преимуществах 4-хтактных дизелей 2Д42 мощностью 1900 лошадиных сил перед 3-хтактным дизелем 37Д с газотурбонаддувом мощностью по 2000 «лошадей». Под конец он вручил гостям небольшую модельку подводной лодки, выточенную его мотористами из эбонита. В ответ командор подарил ему статуэтку марокканки из черного дерева и при этом крепко пожал неотрубленные, по счастью, пальцы, а «черная пантера» дерзко поцеловала дерзкого механика в щеку.
Да здравствует дружба народов!
Дипломатическая байка
«Красивых женщин я успеваю только заметить. И ничего больше».
В.Черномырдин
После многомесячного боевого патрулирования (боевой службы) в Средиземном море подводная лодка Б-555 получила «добро» на заход в марокканский порт Касабланка. Зашли как раз в национальный праздник этой страны, и по такому случаю все офицеры советской подводной лодки были приглашены на раут к министру обороны Марокко. Среди прочих был и невольный герой этой истории инженер-механик командир боевой части 5 капитан-лейтенант Барышев. Холостяк. Член КПСС. Второй согерой – капитан 1 ранга Кузишин, командир бригады подводных лодок, старший на борту «Буки три пятерки», тоже член КПСС, но не холостяк.
Итак, салон министра обороны Марокко, фуршет, гости, дипломаты, дамы в вечерних нарядах, атташе разных стран… Наши офицеры, заинструктированные комбригом, замполитом и представителем советского посольства держатся в стороне от всех, кучкой, пробуя разные напитки, которые щедро подливают им чернокожие официанты в черных фраках. Больше всех надегустировался капитан-лейтенант Барышев, и стал поглядывать на стайку марокканских красавиц, жен марокканских моряков, которые пили шампанское своим дамским кружком. Одна из них – стройная гибкая, черногривая, ни дать, ни взять черная пантера, понравилась Барышеву необыкновенно. Он с удовольствием бы пригласил ее на танец, но никто не танцевал. Тогда он подошел поближе, чтобы выразить ей свое восхищение и в порыве чувств слегка похлопал черную пантеру ниже талии. Та метнула на него гневный взгляд, и тут же от группы марокканских офицеров отделился некий командор, который, придерживая кортик, решительным шагом направился к дерзецу, публично посягнувшему на честь жены. Перед глазами комбрига промелькнула вся цепь неминуемых событий: сейчас командор ударит механика кортиком, тот скорее всего перехватит руку, начнется кровавая драка, и где! — в резиденции министерства обороны! История попадет в печать, тут же доложат в Москву, в МИД, в главкомат ВМФ, главком пришлет гневную телеграмму, механика снимут с боевой службы и отправят в Союз, а его, капитана 1 ранга Кузишина, тоже снимут и отправят неизвестно куда… Обидно и то, что вся многолетняя работа наших дипломатов по приручению этой замечательной средиземноморской державы сейчас пойдет насмарку!
Надо было что-то делать! На все про все оставались секунды…
Капитан 1 ранга Кузишин был настоящим подводником и умел принимать правильные решения в условиях жесточайшего дефицита времени.
Он пересек боевой курс командора и заговорил с ним на международном, то бишь английском языке. Если правильно перевести на английский всё, что он сказал, соблюдая времена, падежи, местоимения, то получилось бы следующее:
— Сэр, я приношу извинение за бестактность моего офицера! Он это сделал, не зная обычаев страны пребывания. Мы только что вернулись из Хренландии (такую страну надо еще хорошо поискать на карте – прим. Авт.), и там принято выражать восхищение женской красотой легким похлопыванием по ее корме. Вероятно, он забыл, что находится не в Хренландии, а в Марокко, и здесь другие обычаи… Я приглашаю вас завтра на борт подводной лодки, где в вашем присутствии и в присутствии вашей жены лично отрублю ему пальцы на той руке, которой он коснулся вашей прекрасной жены.
Удовлетворенный командор кивнул и подошел к жене. Они о чем-то заговорили, но Кузишину уже было не до них. Он немедленно отправил механика на лодку, пообещав разобраться с ним завтра. А чтобы тот после продолжительной дегустации не сбился с курса, отправил с ним для подстраховки штурмана. Слава Богу, поединок командора с механиком не состоялся, инцидент был исчерпан, прием продолжался, как ни в чем не бывало. В конце раута, когда гости потянулись к выходу, к Кузишину подошел командор, ведя под руку свою «черную пантеру».
— Сэр, — сказал он, — благодарим вас за честь быть приглашенными на борт вашего корабля. Но моя жена и я, мы оба очень просим не отрубать пальцы вашему офицеру.
— Нет, нет! – Запротестовал комбриг. – Даже не просите. У нас так принято. Провинился – получай кулацкую пулю. Он будет наказан.
— В таком случае, мы не сможем посетить корабль, где так жестоко обращаются с людьми.
— Хорошо, я подумаю… — Сбавил обороты комбриг. — Я посоветуюсь с офицерами…
Он подошел к своим и спросил:
— Кто за то, чтобы поднять бокал и как можно выше за здоровье командора!
Все высоко подняли руки с бокалами. Кузишин обернулся к марокканцу:
— Мои офицеры поддержали вашу просьбу не отрубать виновнику пальцы.
Спутница командора благодарно прижала ладони к груди и произнесла по-русски:
— Спасибо!
На другой день в точно назначенный час командор с супругой появились у трапа подводной лодки. Комбриг встретил их лично, успев перед этим проинструктировав весь личный состав:
— У нас будет гостья. И если, не дай бог, кто-то протянет к ней свои ручонки, чистые и не очень, то будет иметь дело со мной и ее мужем! Вопросы есть?
— Разрешите вопрос? – Спросил минер. – А шекспировский Отелло был тоже марокканцем? Или мавром?
Комбриг не знал точно, но на всякий случай подтвердил:
— Именно марокканцем! И не забывайте, чем кончил Яго!
Кают-компания погрузилась в мрачное молчание. Офицеры уже полгода не видели даже женской тени, и вдруг такое морально-политическое испытание – визит черноокой смуглокожей пышногривой красавицы…
Обед прошел в теплой благостной атмосфере. Пили за дружбу между марокканским и советским народами, за женщин вообще и присутствующую даму, в частности, за тех, кто в море, и многое за что еще… Потом комбриг дал распоряжение механику провести гостей по лодке (кроме торпедного отсека). Механик повел супругов на экскурсию — из носа в корму, отчего те пришли в глубочайшее смятение при виде предельного аскетизма, в каком ютились герои-подводники. Больше всего поразил их дизельный отсек, где в дикой жаре раскаленного африканским солнцем корпуса, стоял густой дух соляра, кузбасслака, машинного масла и выхлопных газов. Механик, не сводя глаз с «черной пантеры», увлеченно повествовал о преимуществах 4-хтактных дизелей 2Д42 мощностью 1900 лошадиных сил перед 3-хтактным дизелем 37Д с газотурбонаддувом мощностью по 2000 «лошадей». Под конец он вручил гостям небольшую модельку подводной лодки, выточенную его мотористами из эбонита. В ответ командор подарил ему статуэтку марокканки из черного дерева и при этом крепко пожал неотрубленные, по счастью, пальцы, а «черная пантера» дерзко поцеловала дерзкого механика в щеку.
Да здравствует дружба народов!
Черкашин Николай Андреевич ©
