Заметки из раскопа белорусских поисковиков
Несмотря на пандемию, поисковые отряды Вахты Памяти начали свой полевой сезон по всей стране, в том числе и в Белоруссии, через которую пролегал главный удар вермахта по СССР.
Никогда не думал, что такое может случиться… Случалось, сиживал со своими непридуманными героями, ставшими персонажами моих книг, пили вместе чай и другие напитки покрепче. Но здесь вышло все по-иному… Я приехал в белорусское село Клепачи (под Слонимом), где 30 июня 1941 года погибли герои моего военно-исторического романа «Бог не играет в кости» — бойцы и командиры 6-го механизированного корпуса. Штабная колонна попала в засаду и была перебита.
Вот отрывок из книги:
«Одна из самых жестоких трагедий войны разыгралась в селе Клепачи и его окрестностях 30 июня 1941 года. Немецкие войска станцию Озерница, контролировали с помощью наблюдательных аэростатов передвижение частей РККА по важнейшей стратегической дороге: Белосток – Волковыск – Зельва – Слоним – Барановичи. Части 10-й армии пытались прорваться сквозь заслоны передовых подразделений вермахта. Они шли на восток, не зная, что немцы захватили и Слоним, и Озерницу. Чтобы уйти от беспрестанных налетов вражеской авиации, штабная колонна 6-го механизированного корпуса, свернула с главной трассы в лес, надеясь обойти Слоним с юга через село Клепачи. Однако немецкие наблюдатели засекли поворот колонны, и немецкие артиллеристы устроили засаду в глухоманном тогда селе.
На вершинах холмов они успели устроить пулеметные гнезда, а местных жителей выгнали на дорогу, и за их спинами расположили противотанковые пушки… Потом им же, селянам, пришлось зарывать в землю окровавленные тела. Танки и машины 6-го мехкорпуса были встречены точным огнем орудий и пулеметов. Бой длился недолго. Танк, в котором находился командир корпуса генерал-майор М. Хацкилевич, был подожжен, комкор убит, погибли многие из тех, кто находился в штабной колонне, а также конная разведка 6-го кавалерийского корпуса – около двухсот человек. Всего в междуречье Зельвянки и Щары погибли более 10 тысяч красноармейцев 10-й и 3-й армии. Немало захватчиков нашли смерть на нашей земле. «Русские идут жуткой лавиной с криком «Ура!» — отмечал в своем дневнике немецкий офицер.
Упорное сопротивление войск 3-й и 10-й армий, в том числе и 6-го мехкорпуса, задержало пять вражеских дивизий, нарушив планы молниеносного продвижения на восток…»
Несмотря на пандемию, поисковые отряды Вахты Памяти начали свой полевой сезон по всей стране, в том числе и в Белоруссии, через которую пролегал главный удар вермахта по СССР.
Никогда не думал, что такое может случиться… Случалось, сиживал со своими непридуманными героями, ставшими персонажами моих книг, пили вместе чай и другие напитки покрепче. Но здесь вышло все по-иному… Я приехал в белорусское село Клепачи (под Слонимом), где 30 июня 1941 года погибли герои моего военно-исторического романа «Бог не играет в кости» — бойцы и командиры 6-го механизированного корпуса. Штабная колонна попала в засаду и была перебита.
Вот отрывок из книги:
«Одна из самых жестоких трагедий войны разыгралась в селе Клепачи и его окрестностях 30 июня 1941 года. Немецкие войска станцию Озерница, контролировали с помощью наблюдательных аэростатов передвижение частей РККА по важнейшей стратегической дороге: Белосток – Волковыск – Зельва – Слоним – Барановичи. Части 10-й армии пытались прорваться сквозь заслоны передовых подразделений вермахта. Они шли на восток, не зная, что немцы захватили и Слоним, и Озерницу. Чтобы уйти от беспрестанных налетов вражеской авиации, штабная колонна 6-го механизированного корпуса, свернула с главной трассы в лес, надеясь обойти Слоним с юга через село Клепачи. Однако немецкие наблюдатели засекли поворот колонны, и немецкие артиллеристы устроили засаду в глухоманном тогда селе.
На вершинах холмов они успели устроить пулеметные гнезда, а местных жителей выгнали на дорогу, и за их спинами расположили противотанковые пушки… Потом им же, селянам, пришлось зарывать в землю окровавленные тела. Танки и машины 6-го мехкорпуса были встречены точным огнем орудий и пулеметов. Бой длился недолго. Танк, в котором находился командир корпуса генерал-майор М. Хацкилевич, был подожжен, комкор убит, погибли многие из тех, кто находился в штабной колонне, а также конная разведка 6-го кавалерийского корпуса – около двухсот человек. Всего в междуречье Зельвянки и Щары погибли более 10 тысяч красноармейцев 10-й и 3-й армии. Немало захватчиков нашли смерть на нашей земле. «Русские идут жуткой лавиной с криком «Ура!» — отмечал в своем дневнике немецкий офицер.
Упорное сопротивление войск 3-й и 10-й армий, в том числе и 6-го мехкорпуса, задержало пять вражеских дивизий, нарушив планы молниеносного продвижения на восток…»
- Я служил в 10-й армии…
- Так выглядит «поднятый» боец на археологическом листе
- Работают поисковики…
Прошло 80 лет.
И вот сегодня в Клепачах работают поисковики «Батьковщины», поднимая из земли тех самых бойцов и командиров, о которых шла речь выше… Я писал о них, никогда не видя в лицо (разве что на отдельных фотографиях). Теперь же мог увидеть их воочию…
И я их увидел. Они предстали в виде скелетов с сохранившимся кусками обмундирования, с подсумками на истлевших ремнях, в проржавевших касках, с клочьями едва читаемых документов…
Первых трех бойцов извлекли из земли в придорожном соснячке при въезде в село. Вокруг были разбросаны увесистые осколки авиабомбы. Видимо грузовик, в котором ехали эти ребята, был накрыт с самолета. Их тела местные жители стащили в воронку за ноги и присыпали лесной землицей. В кармане одного из них (в том месте, где должны быть брючные карманы) были найдены две свечи зажигания и ниппель, из чего можно предположить, что именно этот боец был шофером. На останках одного из этих красноармейцев не обнаружили никаких признаков одежды, видимо, труп его сильно обгорел. Не оказалось при нем ни «смертного медальона», ни одной вещи.
Рассказывает руководитель поисковой группы «Батьковщина» Александр Дударенок (страничка из его полевого дневника):
« Эту Вахту памяти мы посвятили одному дню войны — 30 июня 1941 года. Но вскоре выяснилось, что мы работаем не только по одному дню войны, но по и одному участку дороги протяженностью 500 метров с запада на восток. В 1992 году мы уже поднимали здесь наших погибших бойцов. Тогда из воронки мы извлекли останки тридцати двух погибших бойцов и командиров Красной Армии, одной женщины и одного ребенка. Вместе с останками погибших воинов были найдены 10 смертных медальонов, 4 из которых удалось прочитать. И вот спустя 29 лет поисковые дороги снова привели нас на это место…
26 апреля 2021 в 80 метрах западнее воронки из 1992 года из еще одной воронки были эксгумированы останки еще трех погибших воинов Красной Армии. У одного из погибших были найдены смертный медальон и портмоне с документами. У второго — смертный медальон и ложка с надписями «Григорий, Б.Г.А., 631». У третьего ничего.
И вот сегодня в Клепачах работают поисковики «Батьковщины», поднимая из земли тех самых бойцов и командиров, о которых шла речь выше… Я писал о них, никогда не видя в лицо (разве что на отдельных фотографиях). Теперь же мог увидеть их воочию…
И я их увидел. Они предстали в виде скелетов с сохранившимся кусками обмундирования, с подсумками на истлевших ремнях, в проржавевших касках, с клочьями едва читаемых документов…
Первых трех бойцов извлекли из земли в придорожном соснячке при въезде в село. Вокруг были разбросаны увесистые осколки авиабомбы. Видимо грузовик, в котором ехали эти ребята, был накрыт с самолета. Их тела местные жители стащили в воронку за ноги и присыпали лесной землицей. В кармане одного из них (в том месте, где должны быть брючные карманы) были найдены две свечи зажигания и ниппель, из чего можно предположить, что именно этот боец был шофером. На останках одного из этих красноармейцев не обнаружили никаких признаков одежды, видимо, труп его сильно обгорел. Не оказалось при нем ни «смертного медальона», ни одной вещи.
Рассказывает руководитель поисковой группы «Батьковщина» Александр Дударенок (страничка из его полевого дневника):
« Эту Вахту памяти мы посвятили одному дню войны — 30 июня 1941 года. Но вскоре выяснилось, что мы работаем не только по одному дню войны, но по и одному участку дороги протяженностью 500 метров с запада на восток. В 1992 году мы уже поднимали здесь наших погибших бойцов. Тогда из воронки мы извлекли останки тридцати двух погибших бойцов и командиров Красной Армии, одной женщины и одного ребенка. Вместе с останками погибших воинов были найдены 10 смертных медальонов, 4 из которых удалось прочитать. И вот спустя 29 лет поисковые дороги снова привели нас на это место…
26 апреля 2021 в 80 метрах западнее воронки из 1992 года из еще одной воронки были эксгумированы останки еще трех погибших воинов Красной Армии. У одного из погибших были найдены смертный медальон и портмоне с документами. У второго — смертный медальон и ложка с надписями «Григорий, Б.Г.А., 631». У третьего ничего.
- Александр Дударенок
- Памятник погибшим воинам в деревне Клепачи
- Клепачи… За оградой этого храма притаились немецкие противотанковые пушки
У бойца с портмоне вкладыш в медальоне сохранился и развернулся хорошо. Но состояние записей на вкладыше позволило прочитать его лишь частично. Тут на помощь пришло портмоне. Среди сохранившихся в нем документов, было 2 письма, 2 конверта от этих писем, удостоверение члена Осоавиахима, опись вещевого имущества. Письма и конверты помогли уточнить фамилию бойца, его место службы, дату и место призыва, фамилию (частично), имя место работы и место жительство его сводного брата по состоянию на 3 июня 1941. В итоге, после работы с медальоном и документами имеем: Челенков/Чиленков Петр (Павлович — предположительно), красноармеец. Уроженец Орджоникидзевский край, Егорлыкский район, Филимоновский с/совет, д. Филимоновка. Окончил школу в Филимоновке. Был призван на службу в армию из Филимоновки Егорлыкским РВК ориентировочно в феврале 1940. Направлен служить на ст. Лесная (бывшая Барановичская область). Судя по месту службы и номеру п/я 34, служил в 77-м артполку 29-й мотострелковой дивизии 6-го мехкорпуса. Перед войной вместе с полком находился в летнем лагере неподалеку от Белостока.
Теперь, о его брате: Ряза… Вениамин. Жил и работал учителем в школе в станице Каменнобродской, Егорлыкского района, Орджоникидзевского (ныне Ставропольского) края. По базам ОБД-Мемориал и Памяти Народа не пробивается… Второе письмо, судя по обратному адресу на конверте, Петр получил в январе 1941 от своего друга служившего в д. Бердовка, бывшей Барановичской области. По нашим данным до войны там дислоцировался 119 отдельный разведбат 209-й мсд 17-го мехкорпуса. К сожалению, имя и фамилию отправителя прочитать не удалось.
У бойца с медальоном и ложкой вкладыш в медальоне полностью истлел…
27 апреля 2021 мы отрабатывали обочины этой дороги. В ходе проведения работ были локализованы места, где 30 июня 1941 при попытке вырваться из окружения была подбиты и уничтожены наши автомобили и танки. В 60 метрах северо-восточнее воронки из 1992 года, среди обломков подбитого и сгоревшего грузовика, были обнаружены две фляги. Одна оплавилась и «сгорела» практически полностью. Вторая сохранилась гораздо лучше, но имеет деформации вследствие попадания в нее крупного осколка. К счастью повреждение и деформация не затронули нацарапанную на фляге фамилию владельца — «Парфоменко».
28 апреля 2021 мы продолжили отработку обочин дороги, сместившись метров на 300-400 западнее воронки из 1992 года, где в предыдущий день мы обнаружили следы разгрома колонны наших автомашин и танков. В 6 метрах к северу от дороги были обнаружены останки одного погибшего воина. Судя по росту, остаткам снаряжения и экипировки, другим сопутствующим находкам, погибший воин (предположительно) мог быть механиком-водителем танка Т-34. К сожалению ни смертного медальона, ни остатков документов на останках погибшего воина не было найдено…
29 апреля 2021 в 15-20 метрах западнее места, где 27 апреля была найдена фляга с фамилией «Парфоменко», при проведении поисковых работ были обнаружены останки еще одного погибшего воина Красной Армии (возможно в этой точке обнаружения он не один). В силу ряда обстоятельств эксгумация отложена до следующей Вахты, которая будет проводится на территории Слонимского района в июле сего года».
Теперь, о его брате: Ряза… Вениамин. Жил и работал учителем в школе в станице Каменнобродской, Егорлыкского района, Орджоникидзевского (ныне Ставропольского) края. По базам ОБД-Мемориал и Памяти Народа не пробивается… Второе письмо, судя по обратному адресу на конверте, Петр получил в январе 1941 от своего друга служившего в д. Бердовка, бывшей Барановичской области. По нашим данным до войны там дислоцировался 119 отдельный разведбат 209-й мсд 17-го мехкорпуса. К сожалению, имя и фамилию отправителя прочитать не удалось.
У бойца с медальоном и ложкой вкладыш в медальоне полностью истлел…
27 апреля 2021 мы отрабатывали обочины этой дороги. В ходе проведения работ были локализованы места, где 30 июня 1941 при попытке вырваться из окружения была подбиты и уничтожены наши автомобили и танки. В 60 метрах северо-восточнее воронки из 1992 года, среди обломков подбитого и сгоревшего грузовика, были обнаружены две фляги. Одна оплавилась и «сгорела» практически полностью. Вторая сохранилась гораздо лучше, но имеет деформации вследствие попадания в нее крупного осколка. К счастью повреждение и деформация не затронули нацарапанную на фляге фамилию владельца — «Парфоменко».
28 апреля 2021 мы продолжили отработку обочин дороги, сместившись метров на 300-400 западнее воронки из 1992 года, где в предыдущий день мы обнаружили следы разгрома колонны наших автомашин и танков. В 6 метрах к северу от дороги были обнаружены останки одного погибшего воина. Судя по росту, остаткам снаряжения и экипировки, другим сопутствующим находкам, погибший воин (предположительно) мог быть механиком-водителем танка Т-34. К сожалению ни смертного медальона, ни остатков документов на останках погибшего воина не было найдено…
29 апреля 2021 в 15-20 метрах западнее места, где 27 апреля была найдена фляга с фамилией «Парфоменко», при проведении поисковых работ были обнаружены останки еще одного погибшего воина Красной Армии (возможно в этой точке обнаружения он не один). В силу ряда обстоятельств эксгумация отложена до следующей Вахты, которая будет проводится на территории Слонимского района в июле сего года».
Несколько слов об Александре Леонидовиче Дударенке и его соратниках.
Поисковая группа «Батьковщина» была создана в 1992 году из числа студентов 3-го курса Белорусского государственного института народного хозяйства при участии школьников Минска и поселка Озерница Слонимского района Гродненской области, а также рабочих Минских заводов и некоторых журналистов. Руководителем группы был выбран Александр Дударенок, сотрудник одного из минских банков. Основной своей задачей участники группы ставили поиск и захоронение бойцов Красной Армии, погибших в июне 1941 года на территории Слонимского района при прорыве из окружения, останки которых остались брошенными и не захороненными на местах боев.
«Позднее, — сообщает сайт «Батьковщины» — в задачи группы были включены дополнительные пункты: поиск и уведомление родственников воинов Красной Армии, имена которых были установлены по вкладышам в смертных медальонах; сбор, систематизация и анализ материалов о частях и соединениях Красной Армии, выходивших из окружения в Слонимском районе, в которых на начало войны служили найденные воины; воссоздание полной картины боев, которые проходили на территории Слонимского и граничащих с ним районов. Кроме участия в поисковых работах у себя на родине, члены поисковой группы «Батьковщина» неоднократно участвовали в Вахтах Памяти и поисковых работах проводимых на территориях Витебской, Смоленской и Новгородской областей»…
— Больше всего впечатлили детские сандалики. – Говорит Александр Дударенок — В воронке на месте сражения 24 и 25 июня 1941-го неподалеку от Слонима рядом с погибшими красноармейцами мы обнаружили останки ребятишек. Предполагаю, что там, в углу ямы, вместе с кем-то из командиров навсегда осталась лежать и его семья. Судя по боям, которые шли там, последние минуты их жизни были страшными. Война не щадит ни взрослых, ни детей… Как точно сказал Александр Твардовский: «Дети и война – нет более ужасного сближения противоположных вещей на свете».
…С чего все началось? Как и многие мальчишки семидесятых-восьмидесятых годов, я взахлеб читал книги о сражениях, бегал в кино на военные фильмы, ходил в походы по местам боевой славы… Потом была служба в армии в Ульяновском районе Калужской области. После службы поступил в минский нархоз (ныне Белорусский государственный экономический университет). Там и началась моя поисковая деятельность: в 1992-м я возглавил только что созданную группу «Батьковщина». Сейчас в ней восемь постоянных участников. Из тех, кто был вначале, остались в строю только двое. Это я и мой воспитанник Максим Казаков, который в середине 1990-х занимался в поисковом кружке одной из минских школ. Часто мы привлекаем к работе добровольцев, всех, кому дорога память о погибших солдатах, о пропавших без вести.
Мы работаем в тесном контакте с Управлением по увековечению памяти защитников Отечества и жертв войн при Министерстве Обороны Республики Беларусь, вместе ведем работу по выявлению неизвестных мест захоронений воинов Красной Армии. Поддерживаем деловые отношения с поисковыми отрядами Российской Федерации, они оказывают нам действенную помощь в поиске родственников погибших солдат и офицеров. Плечом к плечу работаем в тесном содружестве с воинами 52-го отдельного специализированного поискового батальона. Особая благодарность архивно-поисковой группе «Броня» из столицы Мордовии Саранска; ею руководит Алексей Кузнецов. Активно помогают нам и жители Москвы, постоянные участники нашей поисковой группы — Алексей Самохвалов и Сергей Александрович Нетесин.
***
Потомков погибших красноармейцев минские поисковики ищут и сами, ищут и с помощью коллег из стран СНГ. Они же помогают найти родственников «поднятого» бойца. В большинстве случаев близкие, узнав о найденном сыне, деде, теперь уже и прадеде, радуются, и плачут одновременно. Проводить в последний путь родного человека приезжают многие. Теперь это чаще всего внуки и правнуки, порой двоюродные, а то и вовсе – троюродные, если у солдата не было детей.
Черный медальон – капсула памяти. Бумажная ленточка в нем – как парашютик, на котором душа убитого воина слетает к нам, обретая свою звуковую оболочку – имя.
— Самое сложное в поиске, — делится опытом Александр Дударенок, — обнаружить в чистом поле запаханный окоп, в котором защитник Отечества 80 лет назад принял свой последний бой и в нем же остался. Что касается находок, то дело ведь не столько в них, сколько в памяти, которую они помогают вернуть. И мы гордимся тем, что смогли вырвать из небытия и назвать имя очередного героя той войны.
Процесс поиска начинается с подготовительной работы: изучаем архивные материалы: карты и журналы боевых действий частей и соединений, воевавших на том или ином участке фронта. Анализируем аэрофотосъемку времен войны и современные спутниковые снимки. И только потом участок местности обследуем металлодетекторами и щупами. При обнаружении останков к работе приступает эксгумационная группа. Она определяет границы и глубину их залегания. В протокол заносят GPS-координаты места, фиксируют найденные предметы снаряжения, амуниции, личные вещи, документы, медальоны. Ведется фото- и видеосъемка. Дату и место перезахоронения воинов Красной армии определяет местная администрация. По действующему законодательству они должны быть преданы земле не позднее трех месяцев с момента обнаружения. Это срок, в течение которого нужно постараться найти и оповестить родных тех, чьи имена удалось установить.
В назначенный день останки найденных солдат перезахоранивают со всеми полагающимися воинскими почестями с отпеванием и траурным митингом.
Многолетняя бескорыстная, самоотверженная, одним словом – святая – работа поисковиков вселяет надежду, что слова, ставшие ныне, увы, расхожей формулой – «Никто не забыт, и ничто не забыто» — все же сохранили свой благородный смысл, и это не дежурное заклинание чиновников, а жизненное кредо людей совестливых и памятливых.
***
Порой некоторые люди ворчат: «Зачем тревожить прах погибших воинов. Пусть лежат там, где лежат. Так распорядилась судьба…» Но судьба распорядилась несправедливо. Воин, павший за Родину, достоин человеческого, а не скотского погребения… Передо мной подборка немецких трофейных фотографий. На них поспешные захоронения погибших красноармейцев: вот пленные стаскивают их в воронку, яму, канаву. Вот наспех насыпанный холмик, в который воткнута штыком советская винтовка-трехлинейка, а на ее приклад надета пробитая каска. Вот и весь мемориал. Хорошо еще такой, а то просто утоптанная земля и в лучшем случае кол с табличкой на немецком: «Здесь лежат 10 русских солдат» или «Общая могила 49 неизвестных русских солдат». Понятно, что время начисто стирает эти зыбкие следы. И таких с позволения сказать «могил» тысячи и тысячи по всем линиям бывших фронтов от Баренцева моря до Черного. Порой через них проходят трассы подземных коммуникаций, ворошат их бренные останки, тревожа вечный покой ковши экскаваторов, ножи бульдозеров, лемехи сельхозтехники…
Эти черепа, облепленные землей, рыжевато-ржавые не вызывали ужаса или отвращения. Я смотрел на них с состраданием – ведь когда-то это были молодые здоровые веселые люди в гимнастерках, пилотках, добрых сапогах. Не их вина, что им пришлось лечь в землю в самые первые дни войны. Это было их горе, черная судьбина… Теперь наша забота, чтобы отпеть их неприкаянные души, вернуть их земле с воинскими почестями под залпы погребального салюта и прощальный звон перезвон колоколов.
Надеюсь, что и мой роман «Бог не играет в кости» тоже увековечит память о тех, кто сражался в Белостокском выступе и выходил из его ада по дороге смерти…
«Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины?..» Да, надо помнить эти печальные пути-дороги Смоленщины, по которым немцы, сметая все, рвались к Москве. Была оборона Москвы, были Сталинград и Севастополь, было великое танковое побоище на Курской дуге. Но сначала была Зельва. Название этого белорусского городка редко звучит в военно-исторических трудах, однако это не меняет в сути тех давних событий, разыгравшихся здесь на исходе рокового июня 1941 года. Событий, которые позволяют ставить Зельву в один ряд с Брестом, Ельней, Ржевом…
Сегодня бывшая «дорога смерти» образцовая шоссейная трасса. Ничто не напоминает о том, что кроется под этим гламуром современности. На камнях, украшающих обочины – нарисованы цветочки, грибочки, белочки… А ведь под ними все еще лежат кости непогребенных солдат 41-года. Сегодня остро назрела необходимость в мемориализации этой дороги. Видится она так.
Перед въездом в Волковыск необходим некий архитектурный портал, который бы предварял въезд на историческую трассу, объяснял, что за километры пойдут дальше. Здесь же, перед въездом в Волковыск закопан под покровом шоссе танк 25-й танковой дивизии Т-34. Его можно было бы извлечь и с него начать отсчет мемориальных километров. Возможно, именно эту машину, единственную уцелевших до наших дней из того белостокского потока, включить в Портал памяти. С него, с этого танка и начать оформление дороги.
В самом Волковыске сохранился участок трассы, который называют «треугольник Карбышева». Именно здесь надо было бы поставить фигуру легендарного генерала в его боевом действии. Как известно, на этом перекрестке генерал-лейтенант Карбышев спас воинскую колонну от затора, неразберихи и уничтожения с воздуха.
По дороге из Волковыска в Зельву и из Зельвы в Слоним необходимо поставить памятные знаки (рядом с павильонами автобусных остановок), которые бы рассказывали о событиях июня 1941 года.
Зельва. Здесь уже стоит скромный памятный камень. Его необходимо дополнить более заметным обелиском. Здесь, в городке, где произошли самые главные события «белостокского исхода», центральное место всего мемориального комплекса «дорога памяти», должна занять впечатляющая по своему эмоциональном накалу скульптура «Атака» (красноармейцы, бегущие с винтовками наперевес, превращаются в символических белых журавлей) Работа народного художника России Елены Безбородовой как нельзя лучше подходит для Зельвы с ее высотами и водным простором рукотворного озера. Трудно найти более точное воплощение темы «Прорыв», чем эта композиция.
В Зельве же стоит кирпичное здание чудом уцелевшей мельницы, возле которой была налажена трагическая переправа наших войск на восточный берег Зельвянки. Мельница запечатлена на многих фотографиях военной хроники и сама по себе стала мемориальным объектом. Как минимум необходима памятная доска на ее стене, которая бы связала бы историческое здание с общей идеей.
Финальный участок «дороги памяти» проходит через старинный город Слоним. Здесь бы была уместна Всехсвятская часовня в память всех пропавших без вести солдат (Всех Святых, просиявших России) Как известно именно в этот Всехсвятский день началась Великая Отечественная война.
Местный историк-краевед создал уникальную звонницу из латунных гильз крупнокалиберных снарядов. Это было бы достойным завершением самого протяженного в мире «мемориала» (100 километров). Во дворе этой часовни могли бы стоять бюсты героев этой пока что неведомой нашим соотечественникам эпопеи: генерала Карбышева, полковника Смолякова, полковника Молева, генерала Бельченко и др.
Километровые столбы этой дороги должны носить особые знаки или особую расцветку, как постоянное напоминание об особом статусе этой трассы.
Очень хочется верить, что однажды бывшая «дорога смерти» станет дорогой памяти.
Николай ЧЕРКАШИН
Слонимский район, дер. Клепачи
«Позднее, — сообщает сайт «Батьковщины» — в задачи группы были включены дополнительные пункты: поиск и уведомление родственников воинов Красной Армии, имена которых были установлены по вкладышам в смертных медальонах; сбор, систематизация и анализ материалов о частях и соединениях Красной Армии, выходивших из окружения в Слонимском районе, в которых на начало войны служили найденные воины; воссоздание полной картины боев, которые проходили на территории Слонимского и граничащих с ним районов. Кроме участия в поисковых работах у себя на родине, члены поисковой группы «Батьковщина» неоднократно участвовали в Вахтах Памяти и поисковых работах проводимых на территориях Витебской, Смоленской и Новгородской областей»…
— Больше всего впечатлили детские сандалики. – Говорит Александр Дударенок — В воронке на месте сражения 24 и 25 июня 1941-го неподалеку от Слонима рядом с погибшими красноармейцами мы обнаружили останки ребятишек. Предполагаю, что там, в углу ямы, вместе с кем-то из командиров навсегда осталась лежать и его семья. Судя по боям, которые шли там, последние минуты их жизни были страшными. Война не щадит ни взрослых, ни детей… Как точно сказал Александр Твардовский: «Дети и война – нет более ужасного сближения противоположных вещей на свете».
…С чего все началось? Как и многие мальчишки семидесятых-восьмидесятых годов, я взахлеб читал книги о сражениях, бегал в кино на военные фильмы, ходил в походы по местам боевой славы… Потом была служба в армии в Ульяновском районе Калужской области. После службы поступил в минский нархоз (ныне Белорусский государственный экономический университет). Там и началась моя поисковая деятельность: в 1992-м я возглавил только что созданную группу «Батьковщина». Сейчас в ней восемь постоянных участников. Из тех, кто был вначале, остались в строю только двое. Это я и мой воспитанник Максим Казаков, который в середине 1990-х занимался в поисковом кружке одной из минских школ. Часто мы привлекаем к работе добровольцев, всех, кому дорога память о погибших солдатах, о пропавших без вести.
Мы работаем в тесном контакте с Управлением по увековечению памяти защитников Отечества и жертв войн при Министерстве Обороны Республики Беларусь, вместе ведем работу по выявлению неизвестных мест захоронений воинов Красной Армии. Поддерживаем деловые отношения с поисковыми отрядами Российской Федерации, они оказывают нам действенную помощь в поиске родственников погибших солдат и офицеров. Плечом к плечу работаем в тесном содружестве с воинами 52-го отдельного специализированного поискового батальона. Особая благодарность архивно-поисковой группе «Броня» из столицы Мордовии Саранска; ею руководит Алексей Кузнецов. Активно помогают нам и жители Москвы, постоянные участники нашей поисковой группы — Алексей Самохвалов и Сергей Александрович Нетесин.
***
Потомков погибших красноармейцев минские поисковики ищут и сами, ищут и с помощью коллег из стран СНГ. Они же помогают найти родственников «поднятого» бойца. В большинстве случаев близкие, узнав о найденном сыне, деде, теперь уже и прадеде, радуются, и плачут одновременно. Проводить в последний путь родного человека приезжают многие. Теперь это чаще всего внуки и правнуки, порой двоюродные, а то и вовсе – троюродные, если у солдата не было детей.
Черный медальон – капсула памяти. Бумажная ленточка в нем – как парашютик, на котором душа убитого воина слетает к нам, обретая свою звуковую оболочку – имя.
— Самое сложное в поиске, — делится опытом Александр Дударенок, — обнаружить в чистом поле запаханный окоп, в котором защитник Отечества 80 лет назад принял свой последний бой и в нем же остался. Что касается находок, то дело ведь не столько в них, сколько в памяти, которую они помогают вернуть. И мы гордимся тем, что смогли вырвать из небытия и назвать имя очередного героя той войны.
Процесс поиска начинается с подготовительной работы: изучаем архивные материалы: карты и журналы боевых действий частей и соединений, воевавших на том или ином участке фронта. Анализируем аэрофотосъемку времен войны и современные спутниковые снимки. И только потом участок местности обследуем металлодетекторами и щупами. При обнаружении останков к работе приступает эксгумационная группа. Она определяет границы и глубину их залегания. В протокол заносят GPS-координаты места, фиксируют найденные предметы снаряжения, амуниции, личные вещи, документы, медальоны. Ведется фото- и видеосъемка. Дату и место перезахоронения воинов Красной армии определяет местная администрация. По действующему законодательству они должны быть преданы земле не позднее трех месяцев с момента обнаружения. Это срок, в течение которого нужно постараться найти и оповестить родных тех, чьи имена удалось установить.
В назначенный день останки найденных солдат перезахоранивают со всеми полагающимися воинскими почестями с отпеванием и траурным митингом.
Многолетняя бескорыстная, самоотверженная, одним словом – святая – работа поисковиков вселяет надежду, что слова, ставшие ныне, увы, расхожей формулой – «Никто не забыт, и ничто не забыто» — все же сохранили свой благородный смысл, и это не дежурное заклинание чиновников, а жизненное кредо людей совестливых и памятливых.
***
Порой некоторые люди ворчат: «Зачем тревожить прах погибших воинов. Пусть лежат там, где лежат. Так распорядилась судьба…» Но судьба распорядилась несправедливо. Воин, павший за Родину, достоин человеческого, а не скотского погребения… Передо мной подборка немецких трофейных фотографий. На них поспешные захоронения погибших красноармейцев: вот пленные стаскивают их в воронку, яму, канаву. Вот наспех насыпанный холмик, в который воткнута штыком советская винтовка-трехлинейка, а на ее приклад надета пробитая каска. Вот и весь мемориал. Хорошо еще такой, а то просто утоптанная земля и в лучшем случае кол с табличкой на немецком: «Здесь лежат 10 русских солдат» или «Общая могила 49 неизвестных русских солдат». Понятно, что время начисто стирает эти зыбкие следы. И таких с позволения сказать «могил» тысячи и тысячи по всем линиям бывших фронтов от Баренцева моря до Черного. Порой через них проходят трассы подземных коммуникаций, ворошат их бренные останки, тревожа вечный покой ковши экскаваторов, ножи бульдозеров, лемехи сельхозтехники…
Эти черепа, облепленные землей, рыжевато-ржавые не вызывали ужаса или отвращения. Я смотрел на них с состраданием – ведь когда-то это были молодые здоровые веселые люди в гимнастерках, пилотках, добрых сапогах. Не их вина, что им пришлось лечь в землю в самые первые дни войны. Это было их горе, черная судьбина… Теперь наша забота, чтобы отпеть их неприкаянные души, вернуть их земле с воинскими почестями под залпы погребального салюта и прощальный звон перезвон колоколов.
Надеюсь, что и мой роман «Бог не играет в кости» тоже увековечит память о тех, кто сражался в Белостокском выступе и выходил из его ада по дороге смерти…
«Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины?..» Да, надо помнить эти печальные пути-дороги Смоленщины, по которым немцы, сметая все, рвались к Москве. Была оборона Москвы, были Сталинград и Севастополь, было великое танковое побоище на Курской дуге. Но сначала была Зельва. Название этого белорусского городка редко звучит в военно-исторических трудах, однако это не меняет в сути тех давних событий, разыгравшихся здесь на исходе рокового июня 1941 года. Событий, которые позволяют ставить Зельву в один ряд с Брестом, Ельней, Ржевом…
Сегодня бывшая «дорога смерти» образцовая шоссейная трасса. Ничто не напоминает о том, что кроется под этим гламуром современности. На камнях, украшающих обочины – нарисованы цветочки, грибочки, белочки… А ведь под ними все еще лежат кости непогребенных солдат 41-года. Сегодня остро назрела необходимость в мемориализации этой дороги. Видится она так.
Перед въездом в Волковыск необходим некий архитектурный портал, который бы предварял въезд на историческую трассу, объяснял, что за километры пойдут дальше. Здесь же, перед въездом в Волковыск закопан под покровом шоссе танк 25-й танковой дивизии Т-34. Его можно было бы извлечь и с него начать отсчет мемориальных километров. Возможно, именно эту машину, единственную уцелевших до наших дней из того белостокского потока, включить в Портал памяти. С него, с этого танка и начать оформление дороги.
В самом Волковыске сохранился участок трассы, который называют «треугольник Карбышева». Именно здесь надо было бы поставить фигуру легендарного генерала в его боевом действии. Как известно, на этом перекрестке генерал-лейтенант Карбышев спас воинскую колонну от затора, неразберихи и уничтожения с воздуха.
По дороге из Волковыска в Зельву и из Зельвы в Слоним необходимо поставить памятные знаки (рядом с павильонами автобусных остановок), которые бы рассказывали о событиях июня 1941 года.
Зельва. Здесь уже стоит скромный памятный камень. Его необходимо дополнить более заметным обелиском. Здесь, в городке, где произошли самые главные события «белостокского исхода», центральное место всего мемориального комплекса «дорога памяти», должна занять впечатляющая по своему эмоциональном накалу скульптура «Атака» (красноармейцы, бегущие с винтовками наперевес, превращаются в символических белых журавлей) Работа народного художника России Елены Безбородовой как нельзя лучше подходит для Зельвы с ее высотами и водным простором рукотворного озера. Трудно найти более точное воплощение темы «Прорыв», чем эта композиция.
В Зельве же стоит кирпичное здание чудом уцелевшей мельницы, возле которой была налажена трагическая переправа наших войск на восточный берег Зельвянки. Мельница запечатлена на многих фотографиях военной хроники и сама по себе стала мемориальным объектом. Как минимум необходима памятная доска на ее стене, которая бы связала бы историческое здание с общей идеей.
Финальный участок «дороги памяти» проходит через старинный город Слоним. Здесь бы была уместна Всехсвятская часовня в память всех пропавших без вести солдат (Всех Святых, просиявших России) Как известно именно в этот Всехсвятский день началась Великая Отечественная война.
Местный историк-краевед создал уникальную звонницу из латунных гильз крупнокалиберных снарядов. Это было бы достойным завершением самого протяженного в мире «мемориала» (100 километров). Во дворе этой часовни могли бы стоять бюсты героев этой пока что неведомой нашим соотечественникам эпопеи: генерала Карбышева, полковника Смолякова, полковника Молева, генерала Бельченко и др.
Километровые столбы этой дороги должны носить особые знаки или особую расцветку, как постоянное напоминание об особом статусе этой трассы.
Очень хочется верить, что однажды бывшая «дорога смерти» станет дорогой памяти.
Николай ЧЕРКАШИН
Слонимский район, дер. Клепачи
